Ион Тестимицану – один из игроков "золотого поколения" "Зимбру" и сборной Молдовы - и по сегодняшний день является единственным молдавским футболистом, выступавшим в Англии. Шестикратный чемпион в составе "Зимбру",чемпион Южной Кореи, финалист Азиатской Лиги Чемпионов, двукратный чемпион Молдовы и победитель "Кубка Содружества" в составе "Шерифа", дважды лучший игрок Молдовы – эти достижения принесли ему славу.

Порталу Moldfootball.com Тестимицану дал, возможно, самое откровенное интервью в своей карьере, рассказав о многих малоизвестных деталях своего футбольного пути. Почему он не провел ни одного матча за шотландский "Хиберниан", хотя заключил с ним контракт, почему вынужден был бежать из Южной Кореи, как был продан чемпионский титул азербайджанского "Интера" и почему был прозван англичанами Иван Грозный?

- Чем вы сейчас занимаетесь?

- После ухода с должности вице-президента Федерации футбола Молдовы я сосредоточился на тренерском деле. Я пытался устроиться тренером в Англии, встретился со своим бывшим тренером в "Бристоле" Тони Пьюлисом, который сейчас возглавляет "Вест Бромвич Альбион" и обсудил с ним возможность работы в его тренерском штабе. Но для этого нужно множество документов, в первую очередь, рабочая виза, нужно быть легализованным в этой стране и пройти курсы квалификации. На все это нужно время.

- То есть, вы с этой целью недавно ездили в Англию?

- Да, я пробыл в Лондоне около четырех месяцев у родственников, пока собирал информацию о возможном трудоустройстве. В это же время я устроился в одну компанию переводчиком, так как хорошо говорю на английском. Я помогал оформлять документы эмигрантам из Восточной Европы, приезжающим работать. По субботам-воскресеньям я арендовал игровую площадку и тренировал детей молдавской диаспоры в Лондоне. Есть там и такие, кто уже больше 10 лет живет за границей, и их менталитет сильно отличается от менталитета нашей молодежи. Для них футбол уже стал культом, как и во всей Англии. Там свадьбы не назначаются на дни матчей (улыбается). Стало приходить все больше детей, и в какой-то момент мне уже понадобился ассистент. Это был приятный опыт

- В роли тренера лучше себя ощущаете?

- Я изначально хотел быть тренером, и хорошо себя чувствовал сначала в штабе Габи Балинта, а затем и Иона Караса в сборной Молдовы. Выдвигал и свою кандидатуру, когда избрали Александра Куртеяна. Я был уверен, что смогу сплотить команду. На тот момент я уже пять лет был рядом со сборной, знал изнутри всю "кухню" - кто душа компании, а кто, наоборот, нагнетает атмосферу. Например, Балинт всегда вызывал Вадима Борца и Анатолия Дороша. Да, они уже были возрастными и, может, не всегда играли. Но вокруг них формировался коллектив. Борец – всегда серьезный и профессиональный, собирал ребят, когда нужно было, а Дорош, обладая потрясающим чувством юмора, расслаблял атмосферу. Они даже жили в одном номере. В любом случае, я не исключаю, что еще вернусь в сборную Молдовы

- Но в том, что всегда будете работать в футболе, вы уверены?

- Конечно. Я не вижу себя вне футбола, потому что посвятил себя ему с малых лет.

"Я БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫМ ИГРОКОМ В КОМАНДЕ, КОТОРОМУ АЛЕКС МАКЛИШ НЕ ПОЖАЛ РУКУ"

- Вы рано пришли в футбол?

- Я был в первом классе, когда старшие ребята, с которыми я играл в футбол во дворе, отвели в школу футбола на Рышкановке, группу, в которую я попал, тренировал Чубай. В этой школе футбола, которая сегодня переживает не лучшие дни, выросла целая плеяда игроков – Александр Куртеян, Василий Толоконников, Руслан Барбурош, Андрей Мартин, Сергей Епуряну, Сергей Секу, Олег Шишкин. На основе рышкановской школы был сформирован специальный футбольный класс, куда выбрали самых талантливых ребят из всех районов Кишинева. Я тогда был в 5-м классе уже. Моим тренером был Анатолий Ступа, а позже присоединился и Анатолий Рыбак. В моем формировании как футболиста участие приняли также Владимир Колесниченко и Николай Адамов. Примерно из 30 детей, которые были в том классе, только трое достигли сборной - я, Александр Куртеян и Василий Толоконников.

- Вашим первым профессиональным клубом стал "Зимбру".

- Был последний чемпионат перед развалом Советского Союза. По причине того, что политическая ситуация ухудшалась, много российских игроков уехали из "Зимбру". Руководство "зубров" начало искать молдавских ребят, чтобы заменить тех, кто покинул команду. Так в "Зимбру" попал я, Александр Куртеян и Василий Толоконников. Я еще не закончил десятый класс, как раз сдавал экзамены, а уже сидел на скамейке запасных "Зимбру" в матчах первой лиги. В "Зимбру" я дебютировал в Кубке СССР в 1/36 финала против "Днепра" из Могилева. Это была выездная игра, и тогда меня выпустили играть на последние пятнадцать минут. Однако тот чемпионат не был сыгран до конца в связи с развалом СССР.

- С 32 забитыми голами вы стали одним из самых результативных защитников в истории "Зимбру".

- Не знаю, но я универсальный игрок. Я играл на всех возможных позициях на поле, только в воротах не стоял. В школе футбола я был нападающим, а когда перешел в "Зимбру-2", команда нуждалась в левом защитнике. Тренером был Илие Карп, он мне предложил попробовать себя на этой позиции - я и заиграл. "Зимбру" всегда будет оставаться командой моей души. Вы даже не представляете себе, какой у нас был сплоченный коллектив – Куртеян, Толоконников, Митерев, Романенко, Скуля, Марин Спыну, Георгиеш, Кристиною, Ботнараш, Эмил Карас, Клещенко, Ребежа, Кирилов, Секу, Тымбур и другие. Все мы были неразлучными друзьями, как семья: и в радости, и в беде.

- В этом и заключался секрет несокрушимости "Зимбру" в тот период?

- Конечно. Мы и не знали, что такое поражения. Понимали друг друга с полувзгляда.

- Как вам удалось в те времена получить заграничный контракт?

- Я был замечен, благодаря своему выступлению. Не многие знают, но первый мой заграничный контракт был с шотландским "Хиберниан". У Семена Альтмана были связи с некоторыми агентами в Великобритании, и в 1997 году к нам в Кишинев на обычный матч чемпионата прилетел Джим Даффи, который тогда тренировал шотландцев. Он приехал с целью просмотреть Юрия Митерева, царствие ему небесное. В ночь после игры, около 12 часов, мне позвонил вице-президент клуба Семен Вайнберг, и сказал "Ваня, быстро приезжай в офис". В офисе сидели два англичанина, Семен Альтман, Семен Вайнберг и Николай Черный, и обсуждали детали моего трансфера. Через неделю я улетел в Шотландию, прошел просмотр и медицинский контроль, познакомился с президентом. Потом вернулся в Молдову, чтобы месяц подождать получения рабочей визы. В тот месяц мне было запрещено даже тренироваться с "Зимбру", чтобы я не получил травму. Я тренировался индивидуально в парках. За этот период "Хиберниан" проиграл пять матчей подряд, и сильно опустился в таблице. А в день, когда я прилетел в Шотландию, в клубе состоялось заседание совета директоров, на котором было решено уволить Джима Даффи с поста тренера.

- Но контракт уже был подписан?

- Да, мы 15 дней ждали нового тренера, и команду принял знаменитый Алекс Маклиш. Он пришел в раздевалку познакомиться с командой. Проходит вдоль ряда игроков и каждому жмет руку, а как дошел до меня – демонстративно отвернулся, хотя я стоял с вытянутой рукой. Я сразу вышел из раздевалки и пошел к президенту. Тогда я не знал английского, и объяснил, как мог: "No contract. Finish. Go home". За этот жест тренера "Хиберниан" заплатил мне моральную компенсацию, заплатив также компенсацию "Зимбру", а еще купил форму всей команде. "Зимбру" тогда выиграл от этой ситуации.

"ПОСЛЕ ПЕРИОДА В "БРИСТОЛЕ" МНОЙ ИНТЕРЕСОВАЛИСЬ ТАКИЕ КЛУБЫ КАК "ЭВЕРТОН" И "САУТГЕМПТОН" - Нового предложения долго ждать не пришлось?

- Примерно через 4 месяца мы со сборной Молдовы играли на выезде в Северной Ирландии - 2:2. Дважды мы вели в счете, я и гол забил. Сразу после игры к автобусу подошел Николай Черный и сказал: "Ваня, ты домой не едешь". Мы поехали в Англию, снова просмотр, медицинские тесты, обсуждения, ожидание документов в течение нескольких месяцев. Контракт с "Бристоль Сити" я подписал в аэропорту сразу, как прилетел, потому что закрывалось трансферное окно. Я смотрел в тот контракт, написанный на английском, и ничего не понимал, но отступить уже не мог.

- Тяжело было адаптироваться в новом чемпионате, учитывая, среди прочего, и языковой барьер?

- Я дебютировал за "Бристоль" в матче против "Уотфорда" всего через два дня после приезда в Англию. В день матч меня встречает тренер в лифте и показывает лист со схемой игры и стартовым составом. Я увидел свою фамилию и понял, что от меня требуется, вот только позиция в центре поля меня смутила. Я попытался объяснить: "left", потому что это моя позиция, на что он мне ответил "Fight, Ivan" и показал, что все будет окей. По итогу того матча меня признали лучшим игроком. Спустя какое-то время руководство "Бристоля" оказалось очень довольно мною. Мне сказали, что во мне заинтересованы такие клубы, как "Эвертон" и "Саутгемптон", и что если я буду продолжать так же хорошо, дело может дойти и до трансфера.

- Выступление в "Бристоле" было прервано из-за тяжелой травмы…

- Я порвал связки сзади на правой ноге. Потом последовала операция и 8 месяцев восстановления. За это время команда выбыла из Чемпионшипа во вторую лигу, в ней поменялся тренерский штаб и главным тренером был назначен Тони Пьюлис – настоящий профессионал. И по сей день мы сохраняем хорошие с ним отношения, и я даже был на практике у него, когда проходил курсы по обучению на тренера UEFA PRO. Он здорово меня мотивировал в период после травмы. Благодаря ему я начал играть очень хорошо, забив тот самый гол "Честерфилду", который потом был признан самым красивым в месяце. Спустя годы он сказал мне, что я был одним из тех игроков, которые сформировали его как тренера. Вскоре он получил предложение от "Портсмута" и покинул "Бристоль".



"СОВИНТЕРСПОРТ МНЕ СЕРЬЕЗНО УГРОЖАЛ, ТАК ЧТО Я СБЕЖАЛ В МОЛДОВУ"

- Скоро и вы покинули Англию…

- Команду возглавил Дэнни Уилсон – довольно сложный человек, который не был так открыт и позитивен, как Тони Пьюлис. Он тоже увидел во мне универсального игрока, и чуть ли не каждый тур менял мою позицию. Для меня это было тяжело, и я был в поиске другого английского клуба, и как раз в это время руководство сообщило мне о предложении из Южной Кореи: от клуба "Соннам". Они взяли меня в аренду у "Бристоля" за 300 тысяч фунтов стерлингов, с правом выкупа. В то время, накануне Чемпионата Мира в Южной Корее, местные корейские клубы находились в поиске игроков из стран с футбольными традициями, чтобы развивать свой футбол. И вторая лига Англии была одним из главных объектов их интереса. Я поехал в "Соннам" и остался очень впечатлен их условиями: современная база со всем необходимым и великолепные поля, а жилой блок был просто уровня "люкс". Вначале я даже не знал, на какие кнопки надо нажимать и как пользоваться всем тем, что было в номере. А когда увидел условия контракта… Зарплата была в два раза выше, чем в Англии. В тот же день я позвонил жене и сказал, что мы переезжаем в Корею.

- Супруга везде следовала за вами на протяжении карьеры?

- Да, я всегда брал с собой семью, когда уезжал в новую страну. В Корее кто-то должен был представлять мои интересы, и этим занялись русские из "СовИнтерСпорта" (организации, основанной еще в СССР, которой принадлежали эксклюзивные права на подписание контрактов спортсменов сначала в советском, а потом и постсоветском пространстве) с Владимиром Абрамовым во главе. Они связались со мной, и я допустил ошибку, подписав с ними соглашение. Когда спустя год "Соннам", с которым я уже стал чемпионом, захотел, чтобы я продолжил выступать за них и решил выкупить меня у "Бристоля", вмешались люди из "СовИнтерСпорта" - они требовали компенсацию в 500 тысяч долларов, которую "Соннам" не хотел выплачивать, так как в контракте была указана куда меньшая сумма. Тогда начались угрозы. Они меня отправили на просмотр в Китай, в клуб, с которым у них была договоренность, но мне в Пекине совершенно ничего не понравилось. Я сбежал от них в Молдову, потому что угрозы становились уже серьезными. Я сменил номера телефонов и около полугода нигде не играл, занимался своим здоровьем. Хотел вернуться в "Зимбру", но они мне не звонили и ничего не предлагали, хотя знали, что я в стране. Вообще, с "Зимбру" мы говорили и до Южной Кореи – я хотел вернуться в Молдову и играть в еврокубках, найдя себе потом заграничный клуб. "Бристоль" достиг соглашения с "Зимбру" о том, что они будут платить мне половину зарплаты, но то соглашение не вступило в силу.

"В ДУШЕ Я СЧИТАЮ СЕБЯ ЧЕМПИОНОМ АЗЕРБАЙДЖАНА, ТАК КАК РУКОВОДСТВО "ИНТЕРА" ПРОДАЛО ТОГДА ТИТУЛ ИЗ-ЗА ДОЛГОВ"

- И вы подписали контракт с главным соперником "Зимбру" - тираспольским "Шерифом".

- Это было в 2002 году, тогда "Шериф" активно развивался. Я позвонил президенту "Шерифа" Виктору Анатольевичу Гушану, и сказал ему, что нахожусь в поисках команды. Он сразу мне предложил контракт, условия которого меня устроили, но длительность соглашения составляла пять лет.

- А у вас в мыслях еще было желание играть за границей…

- Именно так. Гушан тогда сказал мне: "Ваня, тебе уже под 30 лет. Кто тебя еще возьмет отсюда?". Так я связал свою карьеру с "Шерифом" на пять лет. Вместе с командой я выиграл чемпионат Молдовы, Кубок Содружества в 2003 году, забил важные и решающие голы – в финале Кубка Содружества и в прямом матче с "Зимбру", в котором решалась судьба титула. После Кубка Содружества большинство игроков получили предложения от других клубов, и практически все хотели уйти – Даду, Борец, Иванов, Тудор, Чиди Одиа, Важа Тархнишвили и я, в том числе. Более того, Габи Балинт не договорился с руководством и ушел из клуба. Вместо него пришел Игорь Наконечный, у которого не было такого авторитета, как у Балинта. И в команде начались проблемы: играли мы плохо, у футболистов не было мотивации, так как все хотели покинуть команду. Однако ни у кого не хватало смелости сказать обо всем этом. Однажды в раздевалку после очередной ничьей зашел нервный Гушан, чтобы понять, что происходит с командой. И я ему рассказал обо всех делах, что происходили внутри коллектива – о проблеме тренера, о предложениях игроков. Такова моя природа – я всегда говорю в лицо человеку все то, что думаю, и решаю все проблемы сам. Николаю Зюзину не понравилось то, что простой игрок вмешивается в такие дела, и на следующий же день мне предложили покинуть клуб. Я сказал: "Нет проблем, но я договаривался о переходе сюда с Гушаном". У меня всегда были хорошие отношения с Гушаном, потому что мне нравятся такие люди, которые всегда легко могут решить любую проблему. "Ты высказался, теперь глотай", сказал Гушан. В тот период со мной связался южнокорейский "Соннам", предложив мне вернуться к ним. И я ушел в аренду.

- Так начались приходы и уходы из "Шерифа"?

- Да. Я всегда возвращался в "Шериф", так как контракт был подписан на пять лет. Когда я вернулся из Кореи, команду уже тренировал Леонид Кучук - прекрасный тренер. Сначала было тяжело, более того, он мне сказал: "Твое имя не гарантирует тебе место в составе моей команды, тебе нужно доказывать". Даже тренировки были чересчур тактическими, иногда практически два часа мы стояли на поле, а Кучук двигал нас как шахматные фигуры. Он сформировал хорошую команду, и благодаря ему я попал в "Сибирь" - Анатолий Давыдов хотел видеть меня в своей команде. Изначально они заплатили за полгода аренды, а потом "Сибирь" продлила аренду на год.

- Вам было уже 34 года, когда вас позвали в "Интер" из Азербайджана?

- Им нужны были опытные футболисты. А Кучук категорически не хотел отпускать меня. В тот момент "Шериф" играл в отборочных матчах Лиги Чемпионов, и клуб рассчитывал на меня. В Азербайджане мне предложили очень высокую по тем временам зарплату, и, естественно, я хотел поехать туда и заработать эти деньги. Будучи обиженным, Кучук оставил меня на скамейке запасных на ответный матч Лиги Чемпионов против казахстанского "Актобе". Тогда "Шериф" выиграл 4:0: забил его сын Алексей Кучук, а также Александр Ерохин - то есть, отличилась молодежь. Сразу после матча я подошел к Кучуку, поздравил и сказал: "Видите, вы и без меня можете выигрывать". Он был очень довольным и счастливым, я поймал его в хорошем настроении: "Уходи, куда хочешь".

- Вы были близки к тому, чтобы завоевать чемпионство с "Интером", но вас остановил "Бакы" - команда Савинова и Борца.

- Практически на протяжении всего чемпионата мы шли тогда на первом месте. У нас было на одно или два очка больше, чем у "Бакы". В том году мы обыграли их в первом матче 3:1, а во втором круге минимально уступили – 0:1, но я тогда уже не играл. Коллектив у нас был очень хороший, и мы добрались до финала Кубка Азербайджана. Когда я приехал в команду, я сказал: "Я хочу стать чемпионом Азербайджана и хочу исполнить эту мечту". Позже случилось так, что на последние четыре матча меня, Олега Шишкина и Валентина Белькевича, пришедшего из киевского "Динамо", царствие ему небесное, - тех, которые тянули команду на протяжении всего сезона - не включали в заявки на матчи. Без объяснения причин. Насколько я понял, у руководства были долги, и оно просто-напросто сдало чемпионат. Я был возмущен, и даже пошел к спортивному директору. Тогда я попросил рассчитаться со мной по контракту, после чего поехал домой. Мне отправили по почте серебряную медаль. Однако в душе я считаю себя чемпионом Азербайджана. Финал Кубка я смотрел по телевизору и смеялся, так как Кубок они тоже сдали. Олег Шишкин позвонил мне после матча и возмущался: "Ваня, какой позор!".

"ЖУРАВЕЛЬ НЕ ЗНАЛ, КАК УПРАВЛЯТЬ КОМАНДОЙ. ЧЕГО ВЫ ХОТИТЕ, ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК НЕ ИЗ ФУТБОЛА?"

- И всё-таки, вы закончили карьеру там, где и начинали – в "Зимбру".

- Николай Тимофеевич тогда уже не занимался командой, и руководителями "Зимбру" были Андрей Чечетов и Георгий Журавель. Через моего отца, который работал электриком на "Зимбру" около 15 лет, меня позвали в клуб на должность играющего тренера, попросили прийти, чтобы поднять моральное состояние команды, так как тогда играли только молодые ребята. Я согласился и сказал, что мне не нужны ни деньги, ни контракт. Они думали месяц до того, как позвали меня. Они не понимали, почему я не хочу играть за деньги и, как я узнал позже, Иван Табанов, который тогда был тренером, не хотел меня видеть в команде. Мой отец ждал результатов переговоров с командой и все спрашивал, пришли ли мы к соглашению. Когда я ему сказал, что через несколько дней уже буду играть за "Зимбру" в чемпионате, он был очень счастлив: "Наконец-то, я увижу, как ты играешь и дома". На следующий день утром мне позвонили с базы и сказали, что отец умер. Он зашел на базу и упал - разорвалась аорта, и он умер на месте. Он так и не увидел меня в игре, как хотел.

- Тогда у "Зимбру" был не самый лучший период…

- Журавель не знал, как управлять командой. Чего вы хотите, если человек не из футбола? Не было ничего, даже самого элементарного – формы. Чтобы не отличаться от команды, я купил в магазине Puma форму за 1400 леев, потому что клуб не мог мне ее дать. Я приносил молодым на тренировки кроссовки. Тогда в команде были Каланча, Клонин, Юлиан Ерхан – чемпион мира по тренировкам, как я его называл, братья Андроники – Джику и Олег. Джику – это игрок с большим потенциалом. Я год объяснял Балинту, тогдашнему тренеру сборной Молдовы, что Джику достоин играть в сборной. Мы даже ругались (улыбается). Балинт говорил, что он еще молодой, потеряется на поле, но когда он выпустил его на первый матч с Сан-Марино, то Джику забил гол. В "Милсами" он лидер команды, у него есть будущее. Если бы остались эти игроки, то "Зимбру" выиграл бы все трофеи на своем пути. После определенного времени, тренеры попросили меня рассказать Черному, что творится в команде, потому что им не хватало смелости. Журавель, когда узнал, что будет командное собрание, сказал всем игрокам и тренерам не говорить о проблемах, иначе они будут изгнаны из команды. Табанов тогда испугался, потому что Черный его накануне спрашивал: "Ваня, какая ситуация?", а он отвечал, что все нормально. Я был ошарашен. Вместе с Диновым я рассказал обо всем, что происходит в команде, и Черный вмешался. Дела в коллективе стабилизировались, а ребятам пообещали премии. Тогда мы впервые выиграли у "Шерифа" после многих лет. Но для меня ситуация в "Зимбру" дошла до предела, и я уже устал пытаться что-то изменить к лучшему. Я играл до декабря, пока не закончилась первая часть чемпионата, после чего ушел и завершил карьеру игрока. В "Зимбру" не умели ценить молодые таланты, которые у них были. Дайте ребятам необходимый минимум, стабильность, и футболисты будут играть, чтобы попасть в большие команды, как в свое время попал я в "Бристоль", Берко в "Штурм" в Австрии, Куртеян в "Зенит", Ребежа в "Уралан", Клещенко и Нани в "Гоу Эхед Иглс" в Голландии.

"У МЕНЯ ДУША БОЛЕЛА, КОГДА Я ПОКУПАЛ ТРУСЫ ОТ АРМАНИ ЗА 100 ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ"

- Благодаря карьере футболиста вам удалось вырваться из постсоветского пространства и тяжелых времен, с которыми Молдова боролась в 90-х. Где вам больше всего понравилось среди тех стран, в которых вы успели пожить?

- Однозначно в Южной Корее. Когда я вышел из аэропорта, то был поражен видом небоскребов. Ранее я их видел всего один раз, когда в 1994 году играл за сборную Молдовы на выезде в США. В целом, Корея удивила меня своей роскошью, хотя я и приехал туда из Англии. Англичане более консервативны, а корейцы тогда готовились к Чемпионату Мира, и базы их футбольных клубов, да и вообще все города, были обновлены по последним стандартам. Кроме того, в Корее самая вкусная еда, если избегать обилия специй. Хотя, как долго корейцы не пытались уговорить меня попробовать собачье мясо, я так и не согласился. Они выращивают специальные породы собак, чье мясо очень полезно для легких, но я не смог заставить себя его попробовать. Еще в Корее я впервые в жизни увидел кобру: мы с семьей спускались на парковку, и вдруг прямо перед собой я ее увидел. Я до смерти перепугался. Хорошо, что у меня с собой была сумка, которой я немного оглушил змею, а потом отбросил подальше с дороги.

- Несколько лет назад была экранизирована книга "Играя в теннис с молдаванами" Тони Хоукса, и на видео мелькаете и вы, в том числе. Сколько правды во всей этой истории?

- Этот фильм – не что иное, как дурная шутка про Молдову. Они тогда смеялись над нами, снимая разные курьезные ситуации – "funny moments" - про нашу постсоветскую страну, где люди тогда еле сводили концы с концами. Тогда должен был состояться матч с Англией, и он хотел всем показать, с кем им предстоит играть. В то время я выступал в Южной Корее, и по ВВС увидел кадры с нашего центрального рынка и кадры с вокзальными бомжами. Для нас это – болезненные моменты, а для английских богатеев - "funny moments". Я не видел весь фильм целиком, только некоторые отрезки, но и так понял, что он является неприкрытым сарказмом над нашей реальностью 90-х годов.

- Но в теннис вы с ним играли?

- Да, играл, но лучше бы этого не делал. Мы тогда были жадны до всего, что представляло собой заграницу и цивилизацию. Я понятия не имел, кто он такой – пришел с предложением сыграть в теннис, я и решил попробовать. Никто тогда не умел в теннис играть. Они там у себя развлекаются с большими зарплатами, и когда я приехал в Англию, все были поражены, что я не умею играть в гольф. А в Молдове мы тогда были рады заработать на кусок хлеба и одежду. Какой еще гольф? Мне пару раз пришлось играть ногами, потому что я погнул свои клюшки. Они считали меня дикарем, не иначе.



- Смеялись и над вашим гардеробом?

- Они устроили аукцион в раздевалке. Когда я приехал в Англию, то был одет в зеленое кашемировое пальто, которое было тогда в моде у нас, плетеные остроносые туфли, турецкий свитер и цветастую рубашку, а-ля Гавайи. Сначала мне никто ничего не сказал, хотя я видел плохо скрываемые улыбки на лицах. А когда пришел с тренировки, то не нашел своих вещей, они исчезли, и я узнал, что они их распродали между собой. Они сказали, что даже их старики такое не носят. Кто-то из персонала клуба тогда объяснил мне основное правило: если я хочу заслужить уважение, то должен одеваться как они. Он взял аванс из моей зарплаты и повел меня в Молл, где, среди прочего, выбрал мне трусы от "Армани" за 100 фунтов стерлингов. У меня душа болела, я ему показывал на более дешевые рядом, но он сказал, что знает, как лучше. Когда на второй день я пришел в пиджаке, при галстуке, да еще и в туфлях за 500 фунтов стерлингов, мне все зааплодировали. С того момента меня начали уважать, а когда я заиграл, то начали еще и ценить

- Кто назвал вас Иваном Грозным в Англии?

- Мы играли против "Сандерленда", за который выступал высокий нападающий, под два метра ростом. Его все называли "Королем" и боялись, никто не мог его достать. И я был первым, кто выиграл у него дуэль и уронил его на газон. Целый стадион – а это около 20 тысяч человек – радовался. Во втором матче история повторилась, и тогда ребята в команде начали называть меня terrible - грозным - так прозвище и прицепилось. В Англии, медики очень щепетильны, когда речь идет о травме, какой бы несущественной она ни казалась. Один маленький удар или небольшая царапина – и все, они уже не могут играть. После первой игры с "Уотфордом" у меня была здоровая ссадина на бедре, и один из тренеров не хотел разрешать мне тренироваться, отправлял меня к медику. "Какой врач?" – говорю я. "Дайте мне немного зеленки, и все пройдет". Но зеленки не было. Сам нашел себе немного йода, и "пролечился". Но мне все равно не дали тренироваться, пока она не прошла.

- Сейчас вы довольны, оглядываясь на свою игровую карьеру?

- Очень доволен. Мне всегда везло. Конечно, были как приятные моменты, так и не очень, но в какую бы из своих прошлых команд я сейчас не вернусь – люди рады меня видеть, и всегда вспоминают те времена, когда мы работали вместе. С тренерами и игроками из "Сибири" и "Терека" мы до сих пор держим связь. И в "Бристоль" я всегда с любовью возвращаюсь, даже принял участие в нескольких благотворительных матчах в Англии. Я очень рад, что таким образом помог больным раком детям получить надежду на жизнь. На каждом таком матче было собрано около 20 тысяч фунтов стерлингов, а с трибун наблюдало около 1000-1500 зрителей. Англичане умеют извлекать выгоду из каждого футбольного матча, неважно, профессионального или любительского. Сейчас я на распутье, потому что должен решить, где буду жить дальше. Есть вероятность, что уеду за границу, а может останусь дома работать. Но больше всего мне бы хотелось стать главным тренером в каком-нибудь клубе или в сборной.

Автор: Наталья Арапу

Также читайте:

Валерий Андроник: "Переход в "Рому" не состоялся из-за того, что бухарестское "Динамо" не договорилось с итальянцами"

Сергей Епуряну: "Сожаление о том, как сложилась карьера, есть однозначно"

Вадим Борец: "Гол в ворота сборной Голландии я вспоминаю реже всего"

Виктор Берко: "Те, кто получал зарплату водкой, быстро отбивали свои деньги, а вот люстры еще по полгода на базаре продавали"

Денис Калинков: "Хазар" предложил новый контракт, но агент пообещал "Атлетико" или "Мальорку"

Юлиан Бурсук: "Агент сказал - бери двадцать штук и подписывай, или придется возвращаться в Атаки"