Карьера одного из самых талантливых футболистов в истории сборной Молдовы Сергея Епуряну складывалась волнообразно: за успехом часто следовал спад, после которого приходилось практически начинать с нуля. В интервью порталу Moldfootball.com Епуряну честно и самокритично рассказал, почему у него не получилось заиграть в некоторых клубах, комфортно ли себя чувствует в роли тренера, а также поделился воспоминаниями о работе с Валерием Ротарем, Петру Ефросом, Василием Трагирой, Игорем Добровольским.

- Как получилось, что вы связали свою жизнь с футболом?
- Отец был учителем физкультуры и играл во все виды спорта. В школе я тоже ходил в разные спортивные секции. Возможно, в футболе у меня получалось лучше всего, а может, отец больше хотел, чтобы я стал футболистом. Как-то с детской командой Кантемира мы выиграли сначала турнир "Кожаный мяч" по району, затем по республике, а потом поехали в Тюмень на всесоюзный турнир. В нем участвовали игроки 1974 года со всего СССР, а я был на два года младше. Забивал какие-то голы, и про меня написали в газете "Пионерская правда", мол, "неплохо выглядит". После этого родителям в Кантемир позвонили из школы футбола и пригласили на просмотр. Тогда организовывали детские лагеря – то есть, мы тренировались, и два-три раза в неделю выезжали в колхозы убирать, собирать овощи-фрукты. Я поехал с группой 1975 года в Каушаны, нашими тренерами были Антон Абабий и Владимир Карпищенко. Я им подошел, и меня взяли на турнир в Минск. Там я тоже неплохо выступил, и мне предложили остаться и заниматься в школе. В сентябре 1987 года я приехал в Кишинев и попал к Ивану Карасу, прозанимался у него где-то три месяца. Потом он уехал и нас принял Владимир Благодаров, который вел нас примерно пять лет.

"ЕФРОС СТАРАЛСЯ ВСЕГДА ПЛАТИТЬ ВОВРЕМЯ… РАНЬШЕ У ПРЕЗИДЕНТОВ БЫЛА ОТВЕТСТВЕННОСТЬ"

- Первой профессиональной командой для вас стал "Агро". Как вас нашел Петру Ефрос?
- В то время клуб высшей лиги должен был иметь детскую команду, и Петр Петрович взял нашу группу Благодарова. Нам помогали питанием, формой, одеждой, а потом тех ребят, которые соответствовали определенному уровню, привлекали к взрослой команде: меня, Олега Шойму, Юлика Бурсука. Первым из нас заиграл Шойму, а нас выпускали на 15-20 минут. Потихонечку мы начали приобретать опыт и взрослеть, и Петр Петрович стал выпускать нескольких из нас в основе. Делал ставку на молодежь. Ефрос старался всегда платить вовремя. Были задержки, но такого как сейчас везде происходит, не было. Сейчас складывается ощущение, что руководителям легче не заплатить или отдать документы, выгнать человека… Раньше у этих президентов какая-то ответственность была, в частности, у Ефроса. Было ему тяжело, конечно, но он старался искать деньги.
- Из "Агро" вас впервые вызвали в сборную. Помните свои ощущения?
- Впервые меня вызвал Иван Карас на товарищескую игру с Украиной. Я играл в "Агро" уже не первый год, у меня получалось, поэтому не могу сказать, что это стало для меня огромной неожиданностью. Хотя я думал, что если это случится, то чуть попозже. Спасибо Ивану Степановичу за то, что в меня поверил.
- Юлиан Бурсук рассказывал, что Валерий Ротарь вам с ним одновременно предлагал перейти из "Агро" в "Конструкторул", но вы отказались…
- Валерий Григорьевич увидел нас молодыми ребятами в "Агро" и захотел взять нас в свою команду, пообещал какие-то блага, стабильность. Мы с Юликом пошли вместе, провели с "Конструкторулом" один сбор, я примерно месяц пробыл в команде. Но мне не понравилась атмосфера. Ребята жили с такими понятиями – "главное, чтоб не я был виноват, чтобы Ротарь не мне "пихал", чтобы не меня сделал крайним". Мне показалось, что играть без права на ошибку очень сложно, что это бы меня тормозило. Я игрок атакующего плана, мне нужно на поле придумывать, креативить, но это чревато ошибками. Поэтому я почувствовал, что психологически не смогу адаптироваться. Валерий Григорьевич думал, что я перехожу в "Зимбру", но не стал меня держать, узнав, что я решил вернуться в "Агро". А Юлик остался и заиграл там.

"МАТЧЕЙ, КАК С "ДИНАМО" ТБИЛИСИ ЗА ВСЮ КАРЬЕРУ НАБЕРЕТСЯ НЕ БОЛЬШЕ ШЕСТИ"

- Тем не менее, переход в "Зимбру" все же состоялся в 1996 году. Тогда "зубры" выигрывали один чемпионат за другим, постоянно играли в еврокубках – каково было попасть в такую команду?
- Думаю, для многих футболистов Молдовы это было пределом мечтаний. "Зимбру" был народной командой и базовой командой сборной. Здесь и в финансовом плане было получше, без задержек. Плюс по контракту Николай Черный давал квартиру. Как человек иногородний я мечтал иметь квартиру в Кишиневе, свой угол, куда можно прийти, отдохнуть, а не снимать или жить на базе, хотя там тоже было хорошо. "Зимбру" был серьезной командой и в стратегическом плане была возможность быть проданным за границу, если будешь хорошо играть.
- Первый матч в еврокубках помните?
- Первый матч не помню, да и за всю карьеру по-настоящему знаменательных матчей наберется не больше пяти-шести. Ответный матч с "Динамо" Тбилиси в 1999 году стоит особняком, потому что я забил относительно красивый гол, и для команды все сложилось хорошо. Такие матчи бывают редко – в нем решалось очень много, и все получилось, и болельщики остались довольны. Многие помнят эту игру, потому что в ней сложились все факторы: люди получили удовольствие, команда добилась результата. Обычно ведь бывает так: либо команда неплохо играет, но проигрывает, либо наоборот… Запомнился и негативный матч – с "Уйпештом", когда мы их не прошли. Казалось, что все складывалось хорошо, но в ответном матче на последних минутах они выиграли 3:1. Должны были проходить эту команду.

"В "САМСУНСПОРЕ" Я ПРАКТИЧЕСКИ НЕ ОБЩАЛСЯ – НИ ТУРЕЦКОГО, НИ АНГЛИЙСКОГО ОСОБО НЕ ЗНАЛ"

-В 2000 году вы попадаете в зарубежный клуб – турецкий "Самсунспор". Как появилось это предложение?
- Еще до этого вице-президент "Зимбру" Семен Вайнберг хотел нас с Юрой Митеревым продать за границу, и мы стали ездить на просмотры. Сначала мы поехали в "Ванспор", вроде они хотели нас оставить, но клубы не договорились по деньгам. Что-то они нас дурили, а Вайнберг хотел часть денег вперед, в качестве гарантии. Турки всё обещали, но ничего не дали, и этот переход не состоялся. Позже я уже один поехал в "Самсунспор". Вайнберг мне ничего не раскрывал – откуда пришло предложение, как меня заметили. У нас тогда агентов не было, все предложения приходили в клуб, и Вайнберг распоряжался. Потом уже турецкий тренер рассказал, что увидел меня в товарищеской игре сборных Молдовы и Венгрии.
- По сравнению с молдавским чемпионатом перемены оказались разительными?
- Конечно. Это был совсем другой уровень - в плане футбольного бума, болельщиков, финансов. Прежде всего, отличалась атмосфера. Болельщики там очень зажигательные, никогда не молчат – после наших пустых трибун было сложно. Они сами по себе очень эмоциональные – на протяжении всей игры подбадривают или ругают, если проигрываешь. И финансово намного лучше стало. Это тоже было мотивацией, стимулом, плюс хотелось попробовать себя в другом чемпионате, узнать, чего ты стоишь. Понятно, что больше хотелось в западные чемпионаты, но туда было практически нереально попасть, тем более, допускалось максимум три легионера.
- Как вас, легионера из Молдовы, приняли в команде?
- Большой сложностью в Турции было то, что это мусульманская страна, и в психологическом плане были небольшие проблемы. Скажем так, я практически не общался там – ни турецкого, ни английского особо не знал. Там был врач румын, и я общался, в основном, с ним. А с ребятами только на футбольном поле и только по игровым моментам. В любой команде чужого человека принимают настороженно. К тебе присматриваются, думают, на чье место ты пришел. А дальше все зависит от того, как у тебя получается. Если видят, что ты помогаешь команде, конечно, начинают по-другому относиться и принимать за своего. Если же у тебя идет не так, как ожидается – коллектив начинает тебя отторгать.
- Переход в "Истанбулспор" стал шагом вперед?
- В спортивном плане, как потом оказалось, это был шаг назад. А в бытовом плане это было, конечно, здорово – большой город, цивилизация. Многие турки мечтали попасть в стамбульскую команду. Но у меня уже не получилось так ярко, как в "Самсуне", поэтому в своей профессии я, скорее, проиграл. Наверное, надо было потерпеть, чтобы выйти на какой-то еще более высокий уровень, но психологически я оказался не готов, поэтому и перешел.
- По каким причинам не получилось?
- Наверное, я устал. Это был уже третий год без отпуска и без выходных. Все наслоилось – и физически, и психологически. Я сейчас смотрю на фотографии того времени, и видно, что там я уже изможденный. Большая была нагрузка, я не выдержал, стал раздражительным. Это то, о чем я говорил – в спортивном плане не пошло, и коллектив не особо принял.

"БЫЛО ВИДНО, ЧТО ЧЕРНЫЙ УЖЕ НЕ ТАК АМБИЦИОЗЕН, И КЛУБ НАЧАЛ ИДТИ ПО НИСХОДЯЩЕЙ"

- Ваш второй период в "Зимбру", куда вы вернулись из Турции, продлился всего полгода. Почему?
- На тот момент никаких других вариантов не было, решил доиграть контракт здесь. "Зимбру" за эти три года кардинально не изменился, но стало похуже. Было видно, что клуб не развивается. Наверное, у Николая Тимофеича было больше энтузиазма в начале, раньше он не жалел ни сил, ни средств на этот клуб. И пока не появился "Шериф", клуб развивался по нарастающей, а потом "Шериф" начал перебивать их во всем, и энтузиазм поутих. Было видно, что Черный уже не так амбициозен, и клуб начал идти по нисходящей, с каждым годом стало становиться все хуже и хуже. Не было запала, чтобы вывести клуб на прежний уровень. Поэтому хотелось искать другие варианты, уже не хотелось играть в чемпионате Молдовы.
- И вы оказались в российском "Соколе".
- Эти три года в Турции дали о себе знать, подорвалось здоровье. Когда я переходил в "Сокол", у меня уже были проблемы с щитовидкой. Сыграл полгода, потом заболел, еще полгода лечился, мы вылетели в Первую лигу, и только в 2003 году я уже начал более-менее играть, но уже было не то. Спортсмену нужно здоровье. Если его нет… В Саратове у меня не получилось так, как хотелось бы. Поэтому это, наверное, негативный опыт.
- Но там, наверное, было легче в плане общения?
- Хочется, чтобы получалось все. С русскоязычными людьми было легче, но в спортивном плане я провалил. Коллектив не так принял, я чувствовал себя не комфортно. Как ни крути, прежде всего, нужно показывать, чего ты стоишь, на футбольном поле.

"ВОРСКЛЕ" СКАЗАЛ: ИЗВИНИТЕ, ВЫ ОПОЗДАЛИ"
- Зато в следующем клубе – украинской "Ворскле" - снова все складывалось удачно.
- Да, "Ворскла" стала для меня своеобразной "реанимацией". Все сложилось – и коллектив был неплохой, и у меня стало получаться, я опять себя почувствовал значимым, как футболист, тренер был доволен. Скажем так, взяв меня, команда не пожалела. Если "Сокол" мог быть недоволен тем, что приобрели меня, то "Ворскла", наверное, не может так сказать. Я постарался их не подвести. Даже я был доволен тем, как выступал. У меня был контракт на два года, и я отыграл его от и до.
- Тем не менее, контракт не продлили…
- Там такая история получилась: они затягивали с продлением, ничего не предлагали, и на меня вышла другая команда – "Кривбасс". Мне показалось, что эта команда немного посерьезней, и я дал согласие. И когда мне "Ворскла", наконец, предложила продление, я не мог отказать уже "Кривбассу". Сказал: "извините, вы опоздали". А в "Кривбассе" опять получилось не очень. У меня случилась травма спины, и получилось так, как в "Соколе". Стал мало играть, руководство и ребята были недовольны. Тренерский штаб еще терпел меня, но я сам уже чувствовал дискомфорт. Я пробыл там год, и мы расторгли контракт. Полгода я лечился, и вообще не играл, пытался восстановить здоровье.
- После этого вы проходили несколько просмотров за рубежом. Из-за здоровья не получилось остаться?
- Нет, как раз тогда со здоровьем уже все нормально было. Я поехал на просмотр в карагандинский "Шахтер", где тогда играл Слава Руснак. Он позвонил, предложил приехать на просмотр, я сыграл одну игру, но было видно сразу, что тренер не особо заинтересован. Наверное, инициатива больше исходила от Славы, может быть, он решил мне помочь. Но я так и не понял, зачем я туда приезжал. Людям, наверное, не очень сильно и хотелось. Отдохнул немного в Турции на этом сборе (смеется). Было приятно вернуться в большой футбол, вновь его почувствовать, увидел бывших партнеров турецких, пообщался.В том же году я поехал еще и в "Окжетпес". Там тоже сначала просили приехать, а когда приехал, оказалось, что уже не надо.

"БЫЛО ОБИДНО, ЧТО ВСЁ О ЧЕМ ЗАЯВЛЯЛО РУКОВОДСТВО "НИСТРУ", НЕ СООТВЕТСТВОВАЛО ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. ЭТО РАЗДРАЖАЛО"

- И в большой футбол вы вернулись в "Нистру".
- Там играли мои друзья, в частности, Сергей Бутельский. Меня никуда не приглашали, и Серега предложил пойти к ним, с чего-то начинать. Тогда в Атаках была неплохая команда. В плане денег, конечно, было слабо. Василий Трагира держал эту команду как мог на плаву, но дела шли плохо. Я себя в Атаках ощутил после стольких лет, как в начале 90-х в "Агро" - того нет, этого нет. В "Агро" даже было чуть получше. А в Атаках постоянно буза была за финансы.
- После финала Кубка с "Шерифом" вы открыто заявили в интервью – все плохо, обещания не выполняются…
- Это проблема всего нашего общества, в частности, футбола. Никто не говорит так, как есть на самом деле. Руководство говорит, что выполняет все условия, но я же, как футболист, чувствую, что это не так. Мы же не твари, чтобы наговаривать на людей. Неужели, если в команде все хорошо, кто-то из нас бы вышел и сказал, что все плохо? Было обидно, что всё о чем руководство заявляло, не соответствовало действительности. Это раздражало.
- После "Нистру" у вас вновь случился взлет, теперь уже в Казахстане. Вы даже стали лучшим бомбардиром "Тараза" в 2009 году.
-Мне было несвойственно забивать голы, но там пошло, как никогда. В команде был нападающий-афроамериканец, с которым у нас сложилась неплохая связка: то я ему отдавал, то он мне. Тот год мне вообще дался неплохо, вспоминаю "Тараз" с хорошей стороны. Руководство хорошо относилось к ребятам, хоть и хотело более высоких результатов. Но мы тогда только вышли в высшую лигу, опытных игроков было мало, в основном, молодые ребята. Мне было уже 33 года, я понимал, что это один из последних контрактов. В предпоследней игре сезона случилась некрасивая история – меня удалили, а потом Федерация футбола Казахстана приняла решение, что в чемпионате не могут играть легионеры старше 30 лет, не выступающие за свою сборную. Наверное, там были замешаны чьи-то интересы, а может быть мы занимали места молодых казахов… Если бы не это, я думаю, что остался бы в Казахстане. Меня там все устраивало – страна, чемпионат, я чувствовал себя комфортно. Будь возможность, поиграл бы еще год-два и закончил бы там.